главная поляна >>>

[indent] Во мраке и остаточной сырости детской Ярохвост занервничал еще больше. Он осторожно довёл Тростинку до дальнего угла палатки, который казался немного посуше и едва успел пододвинуть подстилку, когда подруга тяжело опустилась на подогнувшихся лапах. Кот видел, как учащенно шевелятся её бока и вздымается грудь, видел, как лихорадочно блестят глаза, видимо, от накативших спазмов, чувствовал, как от Тростинки пахнет страхом, и зверел.
[indent] Ярохвост нервно оскалился, шагнув в одну сторону, в другую, пока Тростинка откинулась в гнезде и вцепилась зубами в какую-то толстую палку, чудом не вытащенную из детской оруженосцами во время разгребания завалов. Под сводами детской широкоплечему коту было тесновато, он пытался не мешать целителю, но и уйти не мог.
[indent] Когда послышался запах крови, Ярохвост раздражённо рыкнул, почти одновременно с Тростинкой, и напряжённо замер, вонзая когти в мягкую почву. Он смотрел на корчившуюся в судорогах подругу и считал её частые, почти слившиеся в один, выдохи. Назначение, племя, Громозвезд - всё осталось где-то там, позади. Сейчас Ярохвост не мог думать ни о чем, кроме Тростинки и отвратительного запаха боли, который от неё исходил.
[indent] - Что я могу? - прорычал глашатай Ореху сквозь зубы, медленно опускаясь на землю и медленно на пузе подползая к мордочке Тростинки. Боялся вмешиваться, не хотел сбивать целителя, но не мог терпеть её агонию. Кот протянул лапу, слегка касаясь передней лапы королевы, и осторожно приник носом к серому виску. Вся напряжена. И дыхание тяжёлое. "Всё идёт так, как нужно? " - хотелось спросить у Ореха, но Ярохвост не посмел волновать подругу ещё и собственным страхом.

У каждой сказки есть своя история и свой смысл, но что не менее важно - у каждой есть повод. Будь то герой, заслуживший почтение своими воинскими подвигами, особенно погожий денек или судьбоносный день для истории старого леса. Но этот повод не особо ясен сразу ни тем, кто слушает эту сказку, ни тем, кто участвует в ней. Так многие дни лесной жизни кажутся совсем обыкновенными и непримечательными, и только спустя луны становится ясно, какой сильный след они оставили в истории старого леса.

Вряд ли этот день был настолько уж непримечательным. Как минимум, его особенно ждали два любящих воителя и большое дружное племя, столпившееся где-то позади палатки. Здесь на свет появилось три новых воителя, которые, впрочем, еще очень мало были похожи на них - всего лишь три слепых, глухих и мокрых шерстяных шарика, несуразно пищащих и крутящихся по подстилке. И не пошатнулась вокруг лагеря ни один из старых дубов, не изменилось направление ветра, но было положено начало еще трем судьбам, которые в свое время успеют наследить в старом лесу. А как - покажет только время.

Буро-полосатый котенок родился вторым, уступив место старшему брату и немного поспешив вперед сестры. И было у него, наверное, все отлично, потому что совсем маленькую черепушку еще не беспокоила ни куча с дичью, ни метки на границах, и ничто из того, что он однажды узнает о лесной жизни. Все, что заметил новый Грозовой кот, так это то, что тут явно прохладнее и тверже, чем было раньше, вот и поспешил недовольно запищать и попробовать найти, в какой стороне здесь есть что-то теплое вроде материнского бока.

>целительская палатка

Орех ощущал подкатывающую к горлу тревогу. Мало того, что трав в целительской толком не было, так еще и рожала не кто-то, а его сестра, Тростинка! От осознания того, насколько они вдвоем стали взрослыми будоражило сознание. Еще совсем недавно, казалось бы, эти двое резвились на главной поляне, представляя, какие воительские имена им дадут, а уже сегодня его сестра готовится стать королевой, а задача Ореха - не допустить чего-то рокового и неизбежного. Радовало, что положение Тростинки было прекрасным - молодая воительница, здоровое крепкое тело, достаточное количество дичи. Это не просто удача, а настоящий попутный ветер, который благоволил сестре с Ярохвостом с самого начала.

Заходя в палатку, черно-белый целитель непривычно не ощутил очевидный запах молока и котят. Наводнение напрочь смыло все запахи, оставив после себя лишь затхлый запах перепревшей травы. Однако очевидные нотки весенний цветов и свежей осоки уже вовсю перебивали остальные запахи. Грозовой целитель шел "налегке". Ни одной травы у него не было на данный момент, чтобы хоть как-то облегчить жизнь будущей королеве. Но он был уверен, что она со всем справится сама, без его помощи.

— Что я могу? - вполне логично спросил новоиспеченный глашатай, на что Орех благосклонно опустил голову.

- Просто будь с ней рядом. Ей нужна твоя поддержка, - голос его звучал тонко, будто бы неуверенно, хоть сам целитель и не ощущал в данную секунду какого-то очевидного беспокойства. Тростинка выглядела хорошо.

- Тростинка, сестра, - окликнул кошку Орех, - Видишь, я тоже не смог пропустить такое большое событие, - постарался разрядить обстановку черно-белый, попутно осматривая королеву. Все шло так, как должно было идти. Сначала она дала жизнь первому котенку, затем второму. Так в приглушенном свете палатки возле бока серебристой королевы закопошились три крошечных котенка, - Ты и тут отличилась, Тростинка. Справилась так, как учат принимать роды юных учеников целителей. Словно бы не в первый раз. Поздравляю вас. Звездное племя благоволит всем нам. Судьба этих котят в надежных лапах, - нужно ли было говорить о том, сколько гордости сейчас было в словах Ореха? Его сестра принесла племени будущих воителей! Она продолжила их род, она стала той, кто дал этому племени самое важное и ценное - новые жизни. Черно-белый даже на мгновение позавидовал такой семейной идиллии. Однако эти мысли быстро перебились чем-то более приземленным.

Например, как Ореху раздобыть необходимых трав, чтобы поддерживать организм Тростинки в отличном состоянии? Он не сомневался в ее силах, но все же безумно хотел сделать жизнь сестры хотя бы на капельку проще и лучше.

- Так, теперь их нужно тщательно высушить и вдоволь накормить. И, конечно же, дать им имена, - Орех с теплотой и любовью обернул свой взгляд на крошечных котят.

"До чего же потрясающий момент."

Было необходимым осознавать, что рядом будут те, кто позаботится, кто держит ситуацию под контролем. Присутствие одного лишь Ярохвоста вселяло в будущую мать максимум уверенности в том, что все пройдет хорошо, но только когда в палатке мелькнула черно-белая шерсть целителя, Тростинка совсем выдохнула: в конце-концов, ей не хотелось бы, чтобы Ярохвосту пришлось самому перегрызать зубами пуповины малышей.
Хотя, наверное, бурый воин и это сделал бы не моргнув глазом.

Он нервничал, и пестренькая всеми силами старалась приободриться, чтобы показать Ярохвосту: смотри, все хорошо, смотри-смотри, только сам не нервничай. Найдя взглядом глаза Ореха, серебристо-серенькая ободряюще улыбнулась всем присутствующим и... практически отключилась от всего мира с первой схваткой, осознав, какая волна инстинктов и чего-то первобытного накрывает с головой. При всей своей любви к присутствующим котам, Тростинка отстранилась от них и от всего, что бы ни происходило.

Мир закончился на котенке, который мокрым комочком упал ей под лапы. Как завороженная, как в полубреде она подтянула к себе сына, не замечая раздирающей боли, позабыв о страхе. Не может быть страха.
Нельзя бояться, когда в тебе нуждаются дети.

Сказал бы кто Тростинке, что она так справится - не поверила бы. Она не помнит, как сжимала зубами палку рожениц, не помнит боли - все осталось позади, неважным и ненужным.
Только три комочка у живота, крепких, пузатых, обсыхающих котенка остались в центре этого мира. И уставшая королева подняла глаза, найдя взглядом еще один.
- Ярохвост, - устало пролепетала она, доверчиво подаваясь лбом навстречу воителю. Замерев в этой ласке, Тростинка подняла взгляд на Ореха, улыбнулась ему украдкой, разделяя с братом свое настоящее счастье - такое, какое никто не видел, и только ему, брату, разрешилось подсмотреть в самое сердце их теперь уже семьи.
— Ты и тут отличилась, Тростинка. Справилась так, как учат принимать роды юных учеников целителей.
- Спасибо, что был с нами, - она ласково обвила хвостом переднюю лапу Ореха, а после вернула хвост кольцом вокруг малышей. Черно-белый целитель простит ее: сейчас ей нужен был только Ярохвост и дети.
И Ярохвост был счастлив. Даже не глядя на него, серебристо-серая чувствовала волны довольства и беспокойства, исходящие от бурого воителя.
— Я в ужасе, что заставил тебя пережить нечто подобное. Ты очень сильная.
- Не жалей меня, - тихая твердость проснулась в голосе пятнистой кошечки, и она ласково мазнула языком по бурой щеке. - Я повторила бы это столько, сколько нужно, чтобы родить твоих котят. Посмотри, какие они, - на выдохе закончила молодая мать, оглядывая спинки детенышей. Орех прав, им нужно дать имена.
- Смотри, у нее кисточки, как у рыси, - пощекотав ушко единственной дочери, так похожей на отца, проурчала Тростинка. - Давай назовем ее Кисточкой. А как ты назовешь наших мальчиков?

Отредактировано Тростинка (Вторник, 7 мая 10:25:30)

развиваемся ребята

Гусенок скромно уселся около выхода из детской. Отсюда был виден не весь, но почти весь лагерь. Можно было тихонько наблюдать за воителями, топающими то туда, то обратно, и не путаться ни у кого под лапами. Но Гусенок щурился, стараясь разглядеть то, что по ту сторону оврага от лагеря - бескрайний, как казалось, густой лес. Отсюда были видны только стволы первых деревьев и макушки елей, раскачивающиеся на ветру в лучах еще слабого солнца. А вот что под ними, за ними...

- Нам еще не можно в лес? - не без надежды поинтересовался полосатый, обернувшись через плечо на мать. Королева уже говорила, что стать оруженосцами они могут через сколько-то там лун, но вот если бы кто из котят действительно понимал, как быстро пролетит это время - наверняка бы больше ценили его. Гусенок сам не понимал, что так манит его за пределы лагеря: то ли жажда приключений, то ли тяжелый хвойный запах, то ли просто кровь воителя давала о себе знать и бурлила слишком сильно для еще не окрепших лапок. Ненадолго отстранившись от корней, служивших палатке входом, Гусенок сделал еще шаг к королеве: - ты в лесу всех-всех знаешь, да? Каждую белочку? Моргнув, Гусенок задумался совсем ненадолго и тут же добавил: - и чудищ, там же есть чудища, как в сказках?

— Еще нет, малыш. Игривый огонек, который разгорелся в глазах будущего воителя от вида хвойных макушек, быстро потух, когда пришло осознание, что в ближайшее время он до них еще не доберется. В общем-то Гусенок уже и сам понимал это, разве что только не совсем понимал, когда же это время тогда настанет - вечная проблема юный котят, время от которых ускользает так незаметно, что они его даже не замечают. За выходом детской часто менялась погода, и соплеменники то собирались, то разбредались обратно - вероятно, в тот самый лес, а внутри детской особо ничего не менялось, разве что котята начинали увереннее становиться на лапы.

- И сказку про чудищ не можно? Гусенок нахмурился. К счастью, вопросы справедливости не тревожили такие юные головы, иначе непременно бы обеспокоили будущего воителя. Сейчас же полосатый только насупился, уже с какой-то обидой поглядывая на макушки деревьев. Вроде как они казались совсем близко отсюда, но оставались как-то уж очень далеко, как и будущие подвиги, которые Гусенок был более-менее готов совершать уже сегодня.

Гусенок не долго продержался с недовольной гримасой - юные котята переключались еще легче, чем менял свое направление ветер, и он без труда оставил позади свое недовольство, интуитивно следуя за хвостом Тростинки в сторону главной поляны, где уже интерес брал свое, разве что только... - а потом можно про чудищ?

на главную поляну